Спрятанный мальчик

Габриэле Санторо — молчаливый интеллигентный мужчина в возрасте, заведующий кафедрой фортепиано в консерватории Неаполя. Одинокий профессор живет замкнутой и однообразной жизнью в неблагополучном районе Форчеллa, резко контрастном его миру высокой культуры, ежедневно наблюдая из-за штор уличные разборки сомнительного вида соседей, вероятно, связанных с Каморрой. Однажды он обнаруживает в своей квартире прячущегося в испуге Чиро, сбежавшего из дома 10-летнего сына жильцов с верхнего этажа. После определенных колебаний, маэстро, рискуя жизнью, укрывает у себя мальчика от преступной группировки, вместе с отцом разыскивающей его за некий проступок, пытаясь ужиться с его трудным характером и грубым отпечатком взрастившего «волчонка» социума. Это неожиданное испытание станет для омертвевшего без общения Габриэле пробуждением к жизни, уроком любви и близости, ценности отцовства и семейных отношений, которых у него, избегавшего привязанностей, не случилось. Тем временем, дело принимает всё более опасный оборот, профессором начинают «интересоваться»… Мастер умных и вдумчивых драм, сталкивающих героев с обстоятельствами морального выбора, утонченный режиссер оперы и театра, писатель и сценарист, именитый кинематографист Роберто Андо возвращается к режиссуре с экранизацией собственного романа 2020 года. Обращаясь к острой тематике «неаполитанского реализма», он избирает необычное направление, избегающее привычной мрачности, предлагая в символе душевной связи неочевидный просвет внутри криминальной проблемы. Возможность прервать цикл насилия, по умолчанию вовлекающего детей в преступный мир, он видит в демонстрации ребенку простого акта заботы как альтернативы преступлению, в открытии ему противоположной вселенной, дающей иные практические и экзистенциальные способы заявить о своём присутствии в мире. Пронизанное убедительной химией взаимодействие актёрского дуэта Сильвио Орландо и Джузеппе Пироцци создает трогательное напоминание о важности проявления уязвимости, эмоций и чувств, запрет на которые всё ещё остаётся издержкой маскулинного мифа.